27.08.2017

Почему «театральное дело» должно стать суперпубличным процессом

Нажмите на изображение для просмотра в полном размере

Уголовное преследование режиссера Кирилла Серебренникова, его задержание и домашний арест вызвали целый шквал размышлений, заявлений, соображений, дискуссий. Мне как человеку в силу профессиональных занятий уже более десяти лет находящемуся внутри процесса, наблюдавшему за множеством уголовных дел и судебных историй, интересно почитать и послушать людей, являющихся в каком-то смысле неофитами в этой области.

Итак, страсти разгорелись по поводу двух сюжетов: виноват Серебренников в хищениях денег из госбюджета или нет, и почему все защищают именно его, успешного и знаменитого, а никто не «вписывается» за никому не известную бухгалтершу Нину Масляеву, страдающую в СИЗО, которую друзья режиссера и он сам бросили, даже не обеспечив ее хорошими адвокатами.

Безусловно, вопросы поставлены важные, но получить на них ответы прямо сейчас никто из нас не сможет. Те, кто именно сейчас немедленно жаждут правды и хотят точно знать, воровал ли Серебренников бюджетные деньги, должны набраться терпения и дождаться судебного процесса, на котором обвинение и защита будут представлять свои доказательства.

Пока не начался суд, адвокаты фигурантов дела связаны подпиской о неразглашении и не могут рассказывать о материалах дела.

Адвокаты дают подписку о неразглашении, потому что в противном случае их строптивость может сказаться на их подзащитных или в худшем случае их могут привлечь за «разглашение материалов дела».

И в этом смысле они тоже своего рода заложники.

Вот поэтому до начала судебного процесса нам приходится довольствоваться теми «сливами», которые организует обвинение на суде по мере пресечения и в прессе.

Обвинение утверждает: Нина Масляева дала показания, что Серебренников создал «Седьмую студию» исключительно для того, чтобы похищать бюджетные средства. Мы слышали, что Серебренников категорически отказался это признать.

Мы знаем, что Алексей Малобродский неоднократно заявлял о том, что не признает те обвинения, которые ему предъявляют. Это значит, что мы имеем классическую коллизию: «слово против слова». Сотрудничала бы бухгалтер Масляева со следствием, если бы общество защищало ее так, как защищают Серебренникова? И если бы ей нашли хороших адвокатов? Об этом, наверное, нужно было бы спросить у самой Нины Масляевой, но я знаю несколько похожих историй, когда люди, находящиеся под стражей, были вынуждены отказываться от тех адвокатов, с которыми договаривались их родственники.

Следователи часто заставляют обвиняемых отказываться от таких адвокатов, которые могут поломать весь ход расследования и помешать фабрикации дела в обмен на обещание условного срока или других привилегий. Вполне вероятно, что так произошло и с бухгалтером Масляевой.

И в самое ближайшее время ее отпустят из СИЗО под подписку о невыезде или домашний арест.

Мы знаем, что 23 мая по «делу Седьмой студии» было проведено 15 обысков и десятки допросов, но следствие выбрало в качестве заложников именно бухгалтера Масляеву, генерального директора Итина, а уж потом и бывшего директора «Гоголь-Центра» Малобродского. Все они должны были дать показания на Кирилла Серебренникова. Пока, судя по утечкам из СК, из этих троих показания дала только Нина Масляева. Тогда арестовали и Серебренникова. Он стал новым заложником.

Да, именно так, в этом деле все заложники. Мы не знаем, что следствие будет требовать от самого режиссера: только лишь признания вины в организации ОПГ по хищению денег из бюджета? Или аппетиты разрастутся, и его начнут «раскалывать» на высокопоставленных «сообщников»?

Система заложничества — излюбленный метод Следственного комитета России. Вспомним Сергея Магнитского, Олега Навального. Этот метод применяется и во множестве других дел, не столь известных.

Если же и дальше раскручивать эту историю, то станет очевидным, что сегодня и каждый из тех, кто заступится за фигурантов «театрального дела», может оказаться в заложниках.

Вот, например, станет главный режиссер государственного театра слишком рьяно защищать своего коллегу Серебренникова, забыв, что за ним целый театр, ему об этом быстренько напомнят. А вот если таких режиссеров будет несколько, скажем, десяток, вряд ли их всех уволят или «напустят» на всех налоговые проверки.

Вывод очень простой, но, мне кажется, уже доказанный чередой аналогичных дел. «Театральное дело» должно стать суперпубличным процессом. И процессом не о хищениях из госбюджета, как это хотят представить обвинители.

Это должен быть процесс об идеологическом преследовании знаменитого режиссера. Не приведет ли это к ухудшению его положения?

Его и так уже лишили свободы, возможности заниматься любимым делом. Что может быть хуже?

Тюрьма.

Да, это то, чем его теперь будут пугать.

Автор: Зоя Светова / журналист

Понравилось:

Категория: Авторский раздел

Комментариев: 0

Метки: театр, процесс

Рекомендуем к просмотру

Кандидат на вырост: зачем бизнес-омбудсмену Титову...	Ученые изучают кровь человека, который 25 лет ввод...
Физики раскрыли тайну аномалий в радиоэфире Второй...	Подробности убийства блогера в парке Горького: под...
WSJ: власти США заподозрили ВТБ, Credit Suisse и B...	Путин поручил выяснить причины пожаров в Ростове-н...

Это интересно

К новости нет комментариев, но Вы можете стать первым, оставив свой комментарий!